Читаем без скачивания Пьесы [сборник] - Жан Жене
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
СУДЬЯ (глядя на часы). У меня назначено несколько встреч с судейскими. Мы готовим тексты законов, пересматриваем Кодекс. (Генералу.) А вы?
ГЕНЕРАЛ. О, идеи вылетают из моей бедной головы, как дым сквозь щели в хижине. Военное искусство не терпит импровизаций. Генеральный штаб…
ЕПИСКОП (перебивая). Как и все остальные… Судьбы армии читаются по вашим звездам. Расшифруйте же ваши звезды, черт возьми!
ГЕНЕРАЛ. Легко сказать. Вот когда возвратится Герой, прочно сидящий на своей заднице, как на лошади… Ведь до сих пор никаких известий?
ЕПИСКОП. Никаких. Но не будем радоваться заранее. Если его образ еще не воплощается в борделе, в будущем это возможно. Это будет нашим поражением. Если только вы не приложите достаточно усилий, чтобы захватить власть.
Вдруг он замолчал. Один из фотографов откашлялся, будто собираясь харкнуть, другой щелкнул пальцами, как испанская танцовщица.
ЕПИСКОП (сурово). А, вы здесь. Вы должны работать быстро и по возможности молча. Вы снимете нас в профиль, одного — улыбающимся, другого — мрачным.
1-Й ФОТОГРАФ. Мы как раз собираемся заняться своим делом. (Епископу.) По местам, для молитвы! Ведь мир должен быть наводнен образом набожного человека.
ЕПИСКОП (не двигаясь). Погруженного в страстное раздумье.
1-Й ФОТОГРАФ. В страстное? Тогда приготовьтесь к выражению страстности.
ЕПИСКОП (ему не по себе). А… как?
1-Й ФОТОГРАФ (со смехом). Вы не знаете, как готовиться к молитве? Тогда встаньте лицом к Богу и к объективу. Руки сложены, голова поднята. Глаза опущены. Это классическая поза. Возврат к порядку, возврат к традиции.
ЕПИСКОП (вставая на колени). Так?
1-Й ФОТОГРАФ (смотрит на него с любопытством). Да… (Смотрит на аппарат.) Нет, вы не в объективе… (Епископ, ползая на коленях, попадает в объектив.) Хорошо.
2-Й ФОТОГРАФ (Судье). Вытяните, пожалуйста, ваше лицо. Вы не очень похожи на судью. Лицо должно быть длиннее…
СУДЬЯ. Лошадиное? Угрюмое?
2-Й ФОТОГРАФ. И лошадиное, и угрюмое, господин Прокурор. Руки сложены на папке. Я хочу снять Судью. Хороший фотограф всегда предлагает законченный образ. Совершенный.
1-Й ФОТОГРАФ (Епископу). Повернитесь… немного…
Поворачивает его голову.
ЕПИСКОП (в гневе). Вы откручиваете голову Прелату!
1-Й ФОТОГРАФ. Вы должны молиться вполоборота.
2-Й ФОТОГРАФ (Судье). Господин Прокурор, больше строгости, если можно… губа отвисла… (Кричит.) О! Великолепно! Ничего не трогайте!
Он бежит к аппарату, в этот момент видно вспышку: это сработал аппарат Первого фотографа. Второй фотограф залезает под черную тряпку своего аппарата.
ГЕНЕРАЛ (3-му фотографу). Самая красивая поза — это поза Тюренна…
3-Й ФОТОГРАФ (принимает позу). Со шпагой?
ГЕНЕРАЛ. Нет, нет, это Байар. Нет, с вытянутой рукой и маршальским жезлом…
3-Й ФОТОГРАФ. А, вы имеете в виду Веллингтона?
ГЕНЕРАЛ. К сожалению, у меня нет жезла…
Тем временем Первый фотограф снова подошел к Епископу, который не пошевелился, и молча рассматривает его.
3-Й ФОТОГРАФ (Генералу). У нас есть все, что нужно. Возьмите и примите нужную позу.
Он сворачивает лист бумаги в форме маршальского жезла и дает Генералу, пока тот принимает позу, он бежит к аппарату.
Вспышка — это снимал Второй фотограф.
ЕПИСКОП (обращаясь к 1-му фотографу). Надеюсь, снимок будет удачный. Теперь мир должен быть наводнен моим изображением во время получения Святого причастия. Увы, у нас под руками нет облатки…
1-Й ФОТОГРАФ. Доверьтесь нам, Монсеньор. Наша корпорация располагает всем, чем надо. (Зовет.) Господин Прокурор. (Подходит Судья.) Дайте на минутку вашу руку для роскошного снимка. (Властно притягивает его за руку и ставит на место.) Но должна быть видна только ваша рука… Тут вот… засучите немного рукав… над языком Монсеньера вам нужно держать… (Роется в кармане. Епископу.) Высуньте язык. Больше. Хорошо. (Продолжает рыться в карманах. Вспышка: только что сняли Генерала, тот поднимается.) Черт, ничего нет! (Осматривается. Епископу.) Не двигайтесь. Отлично. Вы позволите?
Не дожидаясь ответа, вынимает из глаза Генерала монокль, возвращается к группе, образованной Епископом и Судьей. Заставляет Судью держать монокль над языком Епископа как облатку, потом бежит к аппарату. Вспышка. Королева, которая только что вошла вместе с Посланником, некоторое время наблюдает за этой сценой.
ПОСЛАННИК (занудным голосом. Словно все ему известно с пеленок). Вот настоящий образ, рожденный фальшивым спектаклем.
1-Й ФОТОГРАФ (насмешливо). Так принято, Ваше Величество. Когда мятежники были взяты в плен, мы заплатили жандарму за то, чтобы он на наших глазах убил человека, которого я послал за сигаретами. На фотографии же был изображен мятежник, застреленный за попытку к бегству.
КОРОЛЕВА. Чудовищно!
ПОСЛАННИК. Лишь изображение и чтение имеют значение. Историю проживают для того, чтобы была записана, а потом прочитана еще одна славная страница. Королева благодарит вас, господа, и просит занять свои места.
Все три фотографа накрываются черными полотнами возле своих аппаратов. Молчание.
КОРОЛЕВА (тихо, будто сама с собой). Его здесь нет?
ПОСЛАННИК (обращаясь к Трем Фигурам). Королева хотела бы знать, что вы делаете и что собираетесь делать?
ЕПИСКОП. Мы подобрали большое количество убитых и хотим их забальзамировать и расположить на нашем небосклоне. Ваше величие требовало, чтобы вы устроили резню среди повстанцев. Мы же сохраним в наших рядах лишь несколько мучеников, которым будем воздавать почести, возвеличивающие и нас.
КОРОЛЕВА (Посланнику). Это послужит моей славе, не так ли?
ПОСЛАННИК (улыбаясь). Кровавые побоища — это еще и праздник, во время которого народ может предаваться радости и изливать свою ненависть к нам. Я говорю, конечно, о «нашем» народе. Он в конце концов может воздвигнуть нам памятник в своем сердце, чтобы осыпать его ударами. По крайней мере, я на это надеюсь.
КОРОЛЕВА. Значит, великодушие и доброта ни на что не способны?
ПОСЛАННИК (с иронией). Салон Сен-Венсан де Поль?
КОРОЛЕВА (огорченно). А как у вас, господин Судья? Я приказала, чтобы было меньше смертных приговоров и больше каторжных работ. Надеюсь, подземные галереи закончены? (Посланнику.) Слово «каторжник» напомнило мне о галереях Мавзолея. Закончены?
СУДЬЯ. Полностью. И открыты для посещения публики по воскресеньям. Некоторые своды целиком украшены скелетами тех, кто погиб во время земляных работ.
КОРОЛЕВА (Епископу). А Церковь? Надеюсь, за каждым, кто не отработал на строительстве этой уникальной часовни хотя бы неделю, будет записан смертный грех? (Епископ кланяется. Генералу.) Что касается вас, мне известна
